The five poems you are about to read belong to a cycle of 64 short lyrics, chronicling the first 150 days of Russia’s full-scale invasion of Ukraine in 2022. The author, Irina, is an eyewitness at one remove: a Russian poet horrified by the violence her country has unleashed on its neighbour. We are withholding her surname to protect her identity. Her poems tell of an individual’s fall through the “gap in time” that opened up when war suddenly annulled all certainties and forced itself into the space between people, alienating friends, colleagues and family members from one another. The cycle is a topical first-person documentary, full of raw emotion, yet simultaneously a highly literary, formally inventive work. Its author grapples to find a language to express something that is more unspeakable than most other topics people write about. It has been said famously that poetry makes nothing happen, that culture will not save anyone. This is true only if we take it literally: poetry really cannot stop bombs and bullets. But civic poetry – a long tradition made topical once again by the catastrophes of the present – turns the poet from a silent bystander wrestling with their powerlessness into a witness. Art, refracting bare facts through individual experience, reminds us of the resilience and beauty of life. There is a chance that poetry will engage our humanity – the obligation not to look away and our capacity for empathy – when we have long become inured to news of more destruction and violence. — Josephine von Zitzewitz, translator
/ / / / /
day 2
time is crumbling – breaking off bit by bit – feeding on reflections
the sun is orbiting the settling ponds of chernobyl
the black magic of the nuclear button
the world reminds me
of a white lab mouse
they ask the mouse
wouldn’t it like
nuclear fire
for breakfast, lunch and dinner
as if the mouse itself decided to commit hara-kiri
the mouse agrees
but for some reason still thinks about the future
and
hopes
for the resurrection of the dead
day 32
i didn’t leave my village near kyiv – max writes
because of the dogs
two of my alabais
go to the basement themselves upon hearing the siren
we’re now spending most of our time in the basement
but we have internet
today i held
a seminar on surgery
online
we discussed thyroid cancer
where are those sufferers now?
recently
we’ve had hellishly good luck
since the bridge was blown up
our village
is no longer of importance to the military
it sounds so strange: military operation
i think
you immediately see
many operating tables
white tiles
gowned up nurses
hands covered in machine oil
using dirks
to cut open pale bodies
they push inside
and touch delicate warm organ walls
tear into tissue
day 41
propaganda’s bickford fuse
cauterizes eyes and ears
explodes the brain
causes
souls to detonate
the mass media’s greatest success is
agitated
children’s stockholm syndrome in old people
it can be shut down
only by wiping all cities
on the planet off the map
even psychiatrists
aren’t willing
to try restoring
the mental health of those hypnotized
with those thoughts
the old people
start the journey to hell
day 125
the two-way traffic inside me
has formed a sphere
so it’s impossible to move together-meet up- collide
this is the course of
ha
bit
tu
a
tion
in
oc
cu
la
tion
to pain
i’ve observed this symptom
before
in cancer patients
in the final – fourth – stage
*
we are many
very many
our foreheads and shoulders walk in rows
our heads
round like balls on a soccer field
are shattered
by invisible bullets
they ooze
like egg yolks with chick blood in them
we no longer
feel
pain
*
when habituation happens
you imperceptibly morph
into another kind of being
with a frontal bone
thick as a shield
the chain of events disintegrates
but aims appear
that’s when you first
look into your wardrobe
change your clothes
plunge into mirages
of the sea-sand-a striped swimming costume
and now
you are already walking around central Moscow
there’s music-dancing-laughter
as if the resort towns
had expanded their borders
as if
right nearby
people weren’t dying under rubble
weren’t being blinded by fire
and now
you buy at the bar
a glass of wine
you make plans:
tomorrow i’ll go to a concert
the day after – to an exhibition
after that – to the theatre
in the evening
you don’t look
at the news
for the first time
day 149
i no longer hope for the resurrection of the dead
i hope for the resurrection of the living
/ / / / /
2 день
время крошится-отскакивает по кускам-питается отражениями
солнце крутится вокруг отстойников чернобыля
чёрной магии ядерной кнопки
мир напоминает
белую лабораторную мышь
не угодно ли
ядерный огонь
на завтрак обед и ужин —
спрашивают у мыши
будто она сама решилась на харакири
мышь соглашается
но отчего-то всё равно думает о будущем
и
чает
воскресение мёртвых
32 день
не уехал из-под киева — пишет макс
из-за собак
два моих алабая
по тревоге сами спускаются в подвал
мы теперь почти всё время в подвале
зато есть интернет
сегодня вёл
хирургический семинар
онлайн
обсуждали рак щитовидной железы
где теперь те больные?
недавно
дьявольски повезло
после взрыва моста
наш посёлок
не интересен военным
странно звучит: военная операция —
думаю я
сразу видишь
множество операционных столов
белый кафель
помытых медсестёр
руки в машинном масле
кортиками
разрезают бледные тела
забираются внутрь
к тёплым тонким стенкам органов
рвут ткани
41 день
бикфордов шнур пропаганды
выжигает глаза и уши
взрывает мозг
вызывает
детонацию душ
главное достижение сми —
растревоженный
детский стокгольмский синдром стариков
его можно закрыть
лишь стерев с карты
все города планеты
даже психиатры
не берутся
за возвращение
психического здоровья закодированным
с этими мыслями
старики
отправляются в ад
125 день
двустороннее движение внутри меня
обрело форму шара
потому не сдвинуться-не встретиться-не столкнуться
так идёт
при
вы
кание
при
ви
вка
к боли
раньше
я наблюдала этот симптом
у онкологических больных
в последней — четвёртой стадии
*
нас много
очень много
наши лбы и плечи идут рядами
наши круглые головы
как мячи на футбольном поле
невидимками-пулями
разбиваются
вытекают
как желток яичный с цыплячьей кровью
мы более
не чувствуем
боли
*
когда происходит привыкание
незаметно становишься
иным существом
с толстой лобной костью —
как щит
цепь событий распадается
но приходят цели
тогда впервые
заглядываешь в шкаф
меняешь одежду
проваливаешься в миражи
моря-песка-полосатого купальника
и вот
ты уже идёшь по центру москвы
там музыка-танцы-смех
будто курортные города
расширили границы
будто
совсем рядом
не гибнут под завалами
не слепнут от огня
и вот
ты берёшь в баре
бокал вина
строишь планы:
завтра иду на концерт
послезавтра — на выставку
потом — в театр
ночью
впервые
не открываешь
новости
149 день
я уже не чаю воскресения мёртвых
чаю — воскресение живых